Начало: (1), (2), (3), (4), (5), (6) ,(7)
А теперь давайте вернёмся на берег Иордана, где мы оставили двух учеников Иисуса – тех, что достались ему в наследство от Окунателя. Двух... Или четырёх? Или трёх? Или пятерых?
Если понимать первую главу «Евангелия от Иоанна» буквально, за Иисусом последовало ПЯТЬ человек: сначала два, потом добавился еще один и, наконец, еще два. 2+1+2=5.
Перечислим их имена: Андрей, Симон(Пётр), Филипп, Нафанаил. Всё.
Сколько у вас получилось? У меня – ЧЕТЫРЕ.
Хотя я уверен, что их было ДВОЕ.
Вернее, сначала двое, потом - ТРОЕ. А потом опять двое – именно те, которые перешли к Иисусу от Окунателя.
Запутались? Давайте распутывать вместе.
Первым апостолом Иисуса все евангелисты дружно называют Андрея. Правда, в картине, которую рисуют «галилейские» авторы у него нет никакого преимущества перед братом. Скорее, наоборот.
…Проходя по брегу моря Галилейского, Он увидел Симона и Андрея, брата Симона, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы.
И сказал им Иисус: идите за мной и я сделаю вас ловцами человеков.
И они тотчас оставили сети и последовали за ним.
Симона автор упомянул первым. Причем специально подчёркнул, что Андрей – его брат, а не наоборот. В остальном – ноздря в ноздрю. Получается, что у Андрея нет никаких оснований считаться «Первозванным». Чтобы эти основания появились, надо признать, что рассказ про починку Симоном и Андреем сетей - лишь копия рассказа о призвании другой пары апостолов: Иакова и Иоанна.
…И они оставили отца своего Заведея в лодке с работниками и ушли за ним.
Глупейший повтор с другими именами – свидетельство скудной фантазии евангелиста. Он либо ничего не знает об обстоятельствах призвания Симона и Андрея, либо знает, но по каким-то причинам вынужден правду скрывать. В итоге, он дважды повторяет одно и то же.
О причинах первенства Андрея сообщает автор «Евангелия от Иоанна», которое «Марк» не читал. Правда, и ему есть что скрывать. И он тоже дважды описывает одну историю с разными именами…
Ну, всё. Котёнок вдоволь наигрался с клубком. Пора распутывать!
Итак, проведя ночь в пустыне, Иисус возвращается на берег Иордана. Иоанн вновь называет его «Агнцем Божиим». Двое стоявших с ним учеников оставляют его и следуют за Иисусом.
- Что вы ищите?
- Учитель, где ты пребываешь?
- Идите и увидите.
Втроем они отправляются в неизвестное место, в котором проводят вместе остаток дня и ночь. Координаты мы выясним чуть позже, а пока давайте разберёмся: как этих двоих звали.
Имя первого евангелист называет сразу:
…Андрей, брат Симона Петра, был один из двоих, услышавших от Иоанна и последовавших за Ним.
Читатель ждёт уж рифмы «розы» - имя ВТОРОГО из «двоих, услышавших от Иоанна». Но нет! Дальше следует рассказ о том, как Симон стал Петром. И дальше, дальше, дальше... Имя второго ученика автор от нас скрыл. Причем сделал это настолько откровенно, что остаётся только удивляться хладнокровию христиан, которые смотрят в книгу, а видят – фигу! Давайте не будем им уподобляться и дочитаем первую главу до конца.
…Первым находит он брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию (что в переводе означает Христос).
Привёл он его к Иисусу. Взглянув на него, Иисус сказал: ты Симон, сын Иоанна (в поздних рукописях – Ионы), ты будешь называться Кифа (что значит в переводе: Пётр).
И всё. Дальше без паузы начинается история другой пары учеников.
На другой день захотел Он идти в Галилею и находит Филиппа…
Упс! Во-первых, что это за «Филипп»? Откуда он взялся? Почему мы про него ничего не знаем? И главное – что заставило Иисуса плюнуть на Песах, ради которого он прошел с домочадцами добрую тысячу вёрст по пустыни, и отправиться на хутор бабочек ловить? Что это, вообще, за бред?!
Ответы на все эти вопросы мы обязательно отыщем. А пока просто дочитаем до конца.
Был же Филипп из Вифсаиды, из города Андрея и Петра.
Находит Филипп Нафанаила и говорит ему: Того о Ком написал Моисей в Законе и Пророки, мы нашли: Иисуса, сына Иосифа из Назарета.
И сказал ему Нафанаил: из Назарета может ли быть что доброе?
Говорит ему Филипп: иди и посмотри.
Увидел Иисус Нафанаила, идущего к нему, и говорит о нём: вот, воистину израильтянин, в котором нет притворства.
Говорит ему Нафанаил: откуда Ты меня знаешь?
Ответил Иисус и сказал ему: прежде, чем позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницей, Я видел тебя.
На этих словах хам якобы вздрогнул и заговорил, как патентованный христианский богослов: «Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев». Неплохо для выходца из рыбацкой деревушки на севере галилейской лужи, которую авторы-иностранцы гордо именуют «морем»? Иисусу тоже понравилось. И он «пообещал» самодеятельному богослову дырку в небе и ангелов Божиих «сходящих и нисходящих на Сына Человеческого».
У меня отец, тридцать лет посвятил развитию лифтового хозяйства на Юге России. Потому эта пафосная чушь мне по душе. А вам?
А вам, я думаю, уже бросилось в глаза поразительное сходство этих двух эпизодов. Автор подозревал, что так и будет, потому, сшивая две версии одной сцены, «замазал шов» ремаркой «был же Филипп из Вифсаиды, из города Андрея и Петра» (мол, «поймите меня правильно, это совсем другие люди!»)
Что мы видим? Иисус провёл с двумя учениками Окунателя в неизвестном месте остаток дня и ночь. А наутро один из них нашел брата (друга) и чуть ли не насильно притащил его к новому Учителю. Его насупленная морда показалась Иисусу смешной, он не удержался и немножко его потроллил…
Это событийная канва и того, и другого эпизода. Автору окончательной редакции пришлось приложить массу усилий, чтобы «Камень», брошенный Иисусом, в полёте превратился в почётную грамоту. Довёл дело до конца окончательно потерявший берега автор «Евангелия от Матфея» (вернее тот, кто его последним исправил и дополнил):
…И Я тебе говорю: ты Пётр, и на этой скале Я построю Мою Церковь и врата ада не одолеют Ее. Я дам тебе ключи Царства Небесного; и что ты свяжешь на земле, будет связано на небесах; и что ты разрешишь на земле, будет разрешено на небесах.
Наглость церковной бюрократии порой просто поражает! Но еще больше поражает безропотность баранов...
На наше счастье, авторы исходников всё-таки старались быть добросовестными – то есть, брались за ножницы только в самом крайнем случае. При этом на месте ампутации почти всегда оставалась «культя», по которой, при желании, можно воспроизвести ампутированную конечность. А еще они не считали для себя обязательным понимать всё то, что вставляли в текст. Потому в нём так много много интересных промахов, неувязок, противоречий... В общем, невежество и небрежность евангелистов – наше главное богатство!
Вот, скажем, имена героев. Почему греческие и еврейские вперемешку? Разве набожный еврей-простолюдин мог в то время носить греческое имя? И можно ли, вообще, считать именами слова «филипп» и «андрей» в этом тексте? Давайте их просто переведём с греческого. «Филипп» («любящий коней») можно перевести, как «Всадник». «Андрей» («мужественный») – например, как «Храбрец». Добавьте к этому эпическую трусость его брата (которую он будет постоянно демонстрировать до самого петушиного крика), и у нас получится отличный комический дуэт – что-то вроде Дона Кихота и Санча Пансы...
Да! Я клоню к тому, что «всадник» Филипп и «храбрец» Андрей – одно лицо! Похоже, в руки автора попали два источника, в которых использовались разные варианты прозвища одного человека. Информацию, полученную из них, автор скомпоновал как мог. Но выкинуть лишнее прозвище не отважился. В итоге, получились, своего рода, «Добчинский и Бобчинский», которые ходят за Иисусом – почему-то всегда вдвоём. Причем, всё это только в «Евангелии от Иоанна» -«галлилейские» авторы о существовании «Филиппа», вообще, не подозревают!
Вот, скажем, сцена насыщения толпы пятью хлебами. Иисус спрашивает Филиппа: «где бы нам купить хлебов, чтобы они поели?» Филипп начинает отвечать: мол, людей очень много – нам столько не прокормить. И тут же… «Говорит Ему один из учеников Его Андрей, брат Симона Петра: есть тут мальчик и у него пять хлебов ячменных и две рыбки. Но что это для такого множества?» Вам не кажется, что это - распиленный на две части ответ апостола, к которому обращался Иисус, а не реплики двух разных людей?
А вот, Иисуса, въехавшего в Иерусалим на осле, хотят увидеть любопытные греки. С просьбой организовать встречу они обращаются к Филиппу (очевидно, со стороны он выглядит как самая близкая к Иисусу фигура). Что происходит дальше?
Приходит Филипп и говорит Андрею;
приходят Филипп и Андрей и говорят Иисусу…
Ага. «Сказали мы с Петром Иванычем». Это уже просто смешно!
Смешнее только полное отсутствие Андрея Первозванного на Тайной вечере, в то время, как Филипп на ней занимает почётное место - даже вступает с Иисусом в разговор, который, как это часто бывает у Иоанна, быстро превращается в небольшой богословский трактат…
Итак, что нам удалось выяснить? Один из двух первых учеников Иисуса – выходец из галилейского города Вифсаида, откуда пришел в компании брата. Судя по прозвищу («Храбрец» или «Всадник»), он - скорее бывший военный, чем рыбак. Он постоянно находятся рядом с Иисусом - скорее в роли телохранителя, чем в статусе советника. Еврейское имя нашего «Храбреца» неизвестно. Но мы его обязательно выясним!
А имя брата мы уже знаем – Симон (Шимон), что означает «услышанный». Это очень подходящее имя для долгожданного ребёнка, о даровании которого долго молились благочестивые родители. Другая версия – Нафанаил («дар Бога») - практически тоже самое.
Судя по распределению ролей в этой паре, «Храбрец» - старший. Очевидно, по возрасту он ближе к Иисусу – около 45-ти. В самый раз для отставного «силовика»!
Легко можно себе представить семью, в которой уже немолодая женщина молила бога о «последыше», а старший брат-подросток потом «менял ему пелёнки»…
Приглядитесь к Симону повнимательнее. Вам не кажется, что перед вами избалованный юноша, а не степенный «первоверховный апостол»? Трусоватый, хамоватый, хвастливый. И самое главное – реакция на него Иисуса! Именно так острые на язык харизматичные мужчины обламывают заносчивых сосунков. Классика жанра!
Представьте себе картину. Отставник тащит упирающегося братца к Иисусу. Братец огрызается. Иисус качает головой.
- Ну нефига себе «божий подарочек»! Нет, так не пойдёт. Как ой из тебя Симон? Я буду называть тебя «Дубина Стоеросовая». Годится?
- Да что ты можешь обо мне знать, чурка нерусская?!!
- Всё. Мне твой брат рассказал, как ты в штаны ссался и мамину титьку мял.
Примерно так выглядит реальное содержание их диалога.
На Ближнем Востоке (тем более, в Египте!) есть два основных строительных материала – глина и камень. Древесины там мало. Идёт она, в основном, на мебель и сельскохозяйственные орудия.
Глина - материал удобный и пластичный. Камень… он и в Африке камень. Если «перевести» эти строительные материалы на реалии наших «лесных» широт, камень = дуб. Дальше – понятно…
«Лежал под смоковницей» - аналог нашего «под стол пешком ходил». Местные мамаши использовали эти деревья с крупными листьями и густой куполообразной кроной, чтобы оставлять под ними малышей и без помех заниматься домашним хозяйством (как бы солнце не перемещалось, малыш всегда оставался в тени). Отсюда слова «видел тебя под смоковницей» в устах Иисуса – явная насмешка. И больше ничего. Никакого ясновиденья, которое ему приписывают невежды.
И реплика «может ли быть из Назарета что-то доброе?» возможно имеет под собой какую-то реальную основу. Конечно, мифический город «Назарет» тут не при чём. Но Иисус, наверняка, внешне был похож на чужестранца. А длинные волосы и борода выглядели вполне по-назорейски… Не исключено, что именно Симон придумал для Иисуса его прозвище. Как мы уже говорили, оно больше всего похоже на «пацанскую дразнилку». Наш стоеросовый братец для такого креатива – в самый раз…
По-моему, начали мы неплохо. Осталось подобрать подходящее имя нашему «Храбрецу» и выяснить: почему от нас скрывают имя его товарища...
Продолжение следует
